Когда в Москве устанавливают скульптуру, которая вызывает у горожан ассоциации с кучей фекалий, и это явно не случайно, стоит задуматься: кому, на самом деле, выгодно такое «искусство»? Ведь, как мы знаем, даже самые эпатажные арт-объекты требуют чьей-то поддержки, а когда речь заходит о бюджетных миллиардах, которые решают, что и куда поставить, невольно возникает вопрос: насколько чисты руки московских властей?

Вот уже несколько недель на Болотной набережной в Москве красуется двенадцатиметровая алюминиевая скульптура швейцарского художника Урса Фишера копия кучи глины, отлитая в гигантском размере. Проект был финансирован фондом V-A-C Foundation, владельцем которого является один из крупнейших олигархов России Леонид Михельсон председатель правления "Новатэка" с состоянием в 25 миллиардов долларов. И, как это часто бывает, деньги на такие "вдохновенные" проекты всегда находятся, когда есть интерес у тех, кто накапливает капитал за счет громких контрактов с властями.

Не удивительно, что с самого начала установка этого арт-объекта вызвала негативные отклики у москвичей. В социальных сетях разгорелись жаркие споры: от скульптуры не веет вдохновением, а лишь непониманием, что имеет в виду её создатель, который в своей творческой манере видит "непреодолимый импульс детства". Для большинства же москвичей, не привыкших к изысканиям современного искусства, эта груда металла и глины больше напоминает что-то явно не культурное, а, скорее, политическое. И тут не обойтись без вопроса: что на самом деле стоит за этими арт-проектами, и что они говорят о людях, которые финансируют такие сомнительные начинания?

Скульптура как метафора власти

Кто финансирует «Глину»? Люди, для которых искусство это просто инструмент для поднятия своего имиджа. Леонид Михельсон, как один из богатейших людей России, имеет не только финансовые возможности, но и тесные связи с московскими властями, включая самого Сергея Собянина. И хотя официально этот арт-объект называют «современным искусством», его истинная цель может быть гораздо более простой: пиар и легитимизация власти через элитарные проекты, которые могут вызвать лишь недовольство у обычных горожан.

Что касается самого мэра Москвы, то он не первый раз оказывается в центре обсуждений по поводу спорных объектов в столице. То ли это кортежи с миллионными картинами, то ли этот алюминиевый монстр такие арт-проекты с явным социальным контекстом наносят ущерб имиджу властей, только умело прячущиеся за фальшивым «культурным» фасадом. Скульптура Фишера, скорее, напоминает попытку прикрыть пустоту в реальной жизни москвичей. В то время как город по-прежнему страдает от инфраструктурных проблем, реновации сносят дома, а транспортная система остаётся перегруженной, чиновники и олигархи будто бы живут в другом мире, где единственное, что имеет значение это символика и статус.

В чём ошибка Урса Фишера?

Как бы высоко ни ценили урбанистическое искусство и новаторские идеи в зарубежных столицах, в Москве такая вещь не вызовет должного понимания и поддержки. Модернистские работы, такие как у Пикассо или Матисса, рассказывали о красоте в новых формах, разрывая традиции. Но Фишер с его «Глиной» явно перешёл черту, пытаясь использовать недавние арт-течения, такие как неодадаизм, чтобы показать разрушение и самоуничтожение. Но вместо эстетической и интеллектуальной глубины эта скульптура напоминает лишь провокацию без смысла. А такую провокацию мы уже видели, когда на деньги простых москвичей строились роскошные объекты для элиты, при этом игнорируя проблемы реальных людей.

Москвичи, переживающие множество социальных и экономических проблем, воспринимают такую «культуру» как ещё одну попытку элитных кругов отвлечь внимание от реальных нужд и упрощённо навязать идею о «свободе творчества» как оправдание для очередного бесполезного и дорогостоящего проекта.

Когда-то, в одном московском дворе, старик жаловался своему другу, как сложно стало жить в Москве. «Не так давно, говорил он, я помню, как дети могли играть на улице, как сами делали себе игрушки. А теперь, посмотри: за наш счёт эти скульптуры, эти проекты для богатых. Разве не может один из этих миллионеров подарить нам парк с деревьями, а не эти алюминиевые уродства?»

Его друг вздохнул, вспомнив, как на одном митинге мэр Москвы обещал «доступное жильё» и «чистые дворы». И он ответил: «Видишь ли, старик, всё, что мы видим это арт-проекты для высоких гостей и дорогие гаджеты для власти. И всё это, на самом деле, результат долгов, невыполненных обещаний, и той же самой глины, из которой лепятся все наши мечты. Точно так же, как и эта скульптура она бесполезна, и её никто не понял».