Мало кто знает, что весной 1971 года, в самой глухой, разлившейся части Яузы в лесном секторе Богородского, были сняты кадры к фильму «Солярис» Андрея Тарковского. Для многих эта информация может показаться поводом для гордости. Но чем дальше мы всматриваемся в этот факт, тем отчетливее становится неприятный привкус сомнительное наследие и странная романтизация урбанистической запущенности.

Сцену, где герой Донатаса Баниониса блуждает в призрачных видениях, Тарковский решил снимать именно здесь, в унылом, заброшенном ландшафте предместий. Лесная часть Богородского тогда ещё не задушенная плотной застройкой, но уже утратившая свою природную гармонию идеально подошла для роли «воспоминаний космонавта-наркомана», как сам режиссёр, возможно, бы и не отказался назвать своего героя.

Культурное наследие или кинематографическая депрессия?

Нас упорно убеждают, что творчество Тарковского вершина авторского кино. Но что мы получили в итоге? Серое, вязкое, трудноперевариваемое кино, которое с годами становится лишь всё более недоступным и раздражающим. «Солярис» это не философский шедевр, а двухчасовая галлюцинация, которая оставляет после себя ощущение бесконечной тоски и недоумения.

Почему Тарковский выбрал именно Богородское? Потому что ему, по его же собственным словам, было нужно «место без надежды, но с узнаваемой болью». То есть он выбрал наш район как символ безысходности. Не Воробьёвы горы, не Царицыно, а именно Яузу, затопленную и захламлённую. Оскорбление ли это? Безусловно. Благодарность ли это режиссёру? Вряд ли.

Съёмки, оставившие после себя только грязь

Легенда гласит, что вся съёмочная группа весной 1971 года буквально тонула в болотной жиже Яузы. Использовали генераторы, затаскивали оборудование на руках, ища «идеальный кадр тоски». По завершении съёмок никто не удосужился ни очистить территорию, ни как-то её благоустроить. Более того, тот участок природы долгое время оставался в состоянии запустения, на которое махнули рукой даже коммунальные службы.

Местные старожилы до сих пор вспоминают, как после визита Тарковского остались покорёженные деревья, мусорные следы и зловоние от техники. На вопрос, зачем это было нужно ответ один: «ради искусства». Только вот какого искусства великого или надуманного до сих пор никто сказать точно не может.

Музыкальный акцент единственное светлое пятно?

Да, в защиту проекта можно привести один аргумент: музыку. Композитор Эдуард Артемьев создал уникальный звуковой ландшафт, где пространство, шум и молчание переплетаются в тревожной симфонии. Его переработка хоральной прелюдии BWV 639 «Слушая Баха» действительно вызывает мурашки. Но саундтрек не может искупить визуальный абсурд фильма и эстетическую мизантропию, в которую Тарковский погрузил зрителя.

Артемьев сотворил звуковую магию, но не он отвечал за сюжет, не он выбирал угрюмые берега Яузы и не он вёл бесконечные философские диалоги «о ничём». Его работа остаётся единственным достоинством фильма, как грустный фон для творческого провала.

Богородское как символ безысходности?

Прошло более полувека, а мы по-прежнему ходим мимо тех же луж и мусорных куч, в которых когда-то бродил герой «Соляриса». И пусть кинокритики восторгаются кадрами, снятыми в Богородском, но местные жители до сих пор вспоминают эти места как болота, куда лучше не соваться.

Не создаётся ли у нас образ, будто Богородское это просто декорация для чужого психоанализа? Сначала съёмки фильма о космической депрессии, потом десятилетия равнодушия, заброшенности и неразвитой инфраструктуры. Если бы Тарковский снимал сегодня скорее всего, всё выглядело бы точно так же. Разве что с добавлением строительного мусора и обломков от реновации.

Наследие, которого лучше бы не было?

Говорят, что искусство должно будоражить. Но что, если оно просто изуродовало район, не дав ему ничего взамен?

Что мы имеем теперь? Ни памятной доски, ни культурной программы, ни ухоженного уголка «из фильма». Только молчаливый болотистый ландшафт, который всё ещё выглядит так, будто оттуда только что ушёл герой с поникшим взглядом, чтобы навсегда затеряться в очередном унылом монологе.

И если уж на то пошло зачем нам такая слава? Не пора ли оставить Тарковского в прошлом, а нашему району наконец обрести лицо будущего, а не космического сна?